20:00, 26.11.2004 року, програма “24 години”, “Тоніс”. Ведучий Дмитро Тузов.
– З нами Інна Богословська. Добрий вечір.
– Добрый вечер.
– Ви безсумнівно чули все про що ми тут говорили в студії, звісно ми шукаємо вихід із складної ситуації в якій зараз Україна, складної, але не патової, підкреслюю. І тут мабуть жіночої логіки не вистачає все-таки.
– Добрый вечер всем. Я с вашего позволения буду говорить по-русски это для меня сейчас принципиально, потому что мне кажется, что и харьковчане, и днепропетровцы, и луганчане, и донетчане, и крымчане они сейчас ждут сигнала из Киева, не забыли ли о них, что они часть страны.
– Но вот сигнал уже пошел.
– Да, сигнал пошел. И я вчера просила в эфире (5 канала – ред.) Ющенко, чтобы Виктор Андреевич обязательно дал этот сигнал Востоку. Я прошу сейчас всех политиков независимо, кстати, от того какой они политической ориентации, дать сигнал, что Украина это одна «єдина родина». Одна семья, одни корни, один род, потому что то, что сейчас происходит это просто безумие. Это безумие, мы начинаем «шматовать себя на куски» просто из-за того, что, к сожалению, одни, я имею ввиду команду Виктора Януковича, оказались абсолютно не подготовлены к политике на национальном уровне и показали, что региональный уровень подхода к политике не годится для работы на национальном уровне. И в этом с моей точки зрения и проблема, скажем так, «сумнівної перемоги» и проблема того как выходят из кризиса стороны. Политика это такая же профессия как любая другая. Она имеет набор своих инструментов, правил, законов ими нельзя пренебрегать.
– Ви сказали, намагаємось зараз «розшматувати» країну. Ми не перебільшуємо? Ми таким чином не зомбуємо населення? Не закладаємо ідею, що це взагалі навіть теоретично можливо? Чи не перебільшуємо ми зараз ті неправомірні заклики, які ми чуємо? Як ви вважаєте? Чи не посилюємо ми їх? Чи все ж таки така загроза реально існує, навіть відштовхуючись від нашого досвіду 89 – 90 років, коли теж були якісь там сепаратистські настрої на Сході?
– Вы знаете, я скажу совершенно откровенно, очень много моих друзей это дипломатические работники, послы, и к сожалению тот сценарий, который мы сегодня имеем я описывала в течение трех последних лет, даже чуть больше. Все они улыбались и говорили: «Инна, теоретически это возможно, но практически, конечно, это невозможно. У вас такая страна, у вас нет никаких оснований для того чтобы беспокоиться». С 10 по 20 октября я была во Франции по приглашению правительства Франции. Я беседовала с французскими политиками по вертикали и по горизонтали. Со всеми. Я им говорила, что в случае проблемного развития выборов будет такая ситуация. Никто не верил.
– Не купимся ли мы на ситуацию, когда они сначала сказали, что не верят, может быть, они проецируют это на свои страны и понимают, у них это невозможно, но чтобы потом, не дай Бог, они не говорили: “Ты смотри, получилось”.
– Вы знаете сейчас, если честно, я несколько дней нахожусь в таком моральном трауре. Потому что с моей точки зрения ни одна, ни вторая сторона, ни псевдопобедители, ни инаугурированные в незаконном парламенте стороны на сегодня не делают главного, они не показывают, что они будут делать дальше в конкретной ситуации кризиса, которая возникла и в конкретной ситуации страны.
– Вот эту мысль, что делать дальше, мы пытаемся на протяжении всего марафона каким-то образом все-таки спрогнозировать.
– Сейчас все захлестнуто эмоциями. Поэтому я как юрист, избегая женской логики, я как юрист с мужской логикой скажу, что Закон позволяет выйти из сложившейся ситуации единственным способом. Это признание выборов несостоявшимися. Назначением повторных выборов. Закон регламентирует это следующей процедурой: ЦИК должна обратиться в Верховный Совет, Верховный Совет назначает повторные выборы и в течение 90 дней они должны быть проведены. С моей точки зрения на сегодня это единственный способ выхода из сложившейся ситуации.
– Хорошо. Какая гарантия, что следующие выборы через 90 дней будут честными?
– Есть несколько гарантий, которые нужно сейчас реализовать. Первая, это смена полного состава Центральной Избирательной Комиссии. Вторая, это отстранение от должностей главы Администрации Президента, министра внутренних дел, генерального прокурора и возможно губернаторов тех областей, в которых выборы оказались наиболее проблемными.
– Но парламент не может сейчас формировать коалиционное правительство. Каким образом тогда решать этот вопрос?
– Нет. Эти вопросы решаются вообще указами Президента. Все что я назвала находится в компетенции одного лица. Назначение новых лиц это совместная компетенция по некоторым позициям, но снятие это компетенция единоличная. Президент может сейчас все это сделать, там останутся исполняющие обязанности. А любой исполняющий обязанности понимает, что он может либо стать в должность, либо лишиться ее вообще. Есть мотивация хотя бы какая-то, есть ответственность и есть огромный опыт ошибок, сделанный обеими сторонами в ходе избирательной кампании. Поэтому я думаю, что контроль будет лучше и качество будет лучше. И я думаю, что Верховный Совет сейчас должен взять на себя функцию главного гаранта. Главного гаранта честности и прозрачности выборов. Потому что фактически сегодня, если уже говорить абсолютно откровенно, у нас единственный легитимный орган остался это парламент. Потому что у действующего Президента условно с некоторой натяжкой, но все-таки можно считать, срок устанавливается со срока инаугурации, тогда он заканчивается 29 ноября.
– Ситуация о которой говорили, что у нас три Президента.
– Совершенно верно. Ну, в общем, на самом деле ни одного.
– Да это натянутая история.
– А якими мають бути політичні рішення, для того щоб ми не втрачали час?
– Во-первых, сегодня парламент и с моей точки зрения все политические силы должны поддержать Верховный Суд. Сегодня у нас время когда судебная власть может впервые за всю историю независимости Украины заявить, что она существует и доказать, что она есть ветвью государственной власти. Можно только представить какое давление сейчас осуществляется на судей Верховного Суда.
– Вы понимаете, я юрист с огромным стажем, десятилетия, столько не живут. Я знаю, что такое дойти до Верховного Суда судье. Там случайных людей нет. Это высочайшего уровня профессионалы и это люди, которые пережили очень много, потому что судья проживает за год десять лет жизни обычного человека, столько через него проходит жизненных трагедий, сложнейших ситуаций, конфликтов. Это люди, они мудрецы на самом деле, какими бы небыли человеческие качества, потому что сама профессия делает их мудрецами.
– Я не запитую у Вас звісно прогноз про те, яким буде рішення Верховного Суду. Цього зараз не знає ніхто. Я просто хочу запитати, як ви думаєте, чи буде це рішення 29 числа в понеділок?
– Но это было бы блестяще, потому что чем быстрее будет принято решение, тем быстрее, конечно, мы имеем шанс развязать этот конфликт
– Як воно може вплинути на розвиток ситуації в Україні?
– Это может быть окончательное решение, которое развяжет действительно ситуацию. Если это будет решение о признании недействительным протокола ЦИК, о признании выборов такими, что не состоялись и о понуждении Центральной Избирательной Комиссии огласить именно такой результат выборов и обратится к Верховному Совету с ходатайством о назначении повторных выборов, то фактически это разрешение ситуации. Я думаю, что те страсти, которые сегодня нагнетаются, имеют две стороны, с одной стороны, это то чему можно молиться каждый день, наконец-то люди почувствовали себя свободными и смелыми проявить эту свободу. Это то о чем можно было мечтать.
– Теперь главное чтобы не доказали обратное.
– Абсолютно точно. Вторая сторона, чтобы эта свобода не превратилась в беззаконие, потому что страна, в которой живет 48 миллионов, не может себе позволить такого счастья жить без Закона. В средневековье, когда самый большой город насчитывал десять тысяч человек, можно было себе позволить жить по традициям, по каким-то догматам, которые приняты обществом. Чем больше человечество разрастается, тем больше роль Закона, потому что такие массы регулируются Законом. Не доведи Господь, чтобы мы сейчас попробовали с улицы инаугурировать президентов, потому что каждый следующий будет считать, что он может сделать то же самое.
– Вот такой непростой вопрос, если решение Верховного Суда будет таким, что его не примет одна из сторон. Что делать в этой ситуации?
– Тогда мы имеем полностью кризис власти, и тогда будет революция.
– Т.е. этого нельзя допускать вы считаете?
– Дело в том, что я еще раз говорю, я хочу, чтобы было понимание, если будет решение суда, которое находится в рамках правовой логики, потому что решение ЦИК тоже было, но это напоминало просто тоталитарный суд.
– Хорошо. А дальше Верховного Суда, куда?
– Конечно, есть еще Конституционный Суд, который может принять решение по нарушению конституционных прав.
– У нас, по-моему, в истории таких прецедентов вообще не было?
– Не было никогда. Но я Вам хочу сказать, если будет решение Верховного Суда, которое с точки зрения логики и с точки зрения права нормальное, например, о назначении повторных выборов, признание этих выборов недействительными и понуждение ЦИК назначить повторные выборы, то это решение должно быть, конечно, исполнено. Если это будет решение, которое лежит вообще вне правового поля, то у нас тогда создается реальная ситуация революции и это уже стихия улицы, это совсем другие разговоры, там уже о Законе вообще не следует даже и говорить.
– Я нажаль змушений ставити крапку. З нами була Інна Богословська. Дуже дякую, що Ви прийшли в нашу студію. Спасибі.
– Я вам теж вдячна. Дякую.
