БОГОСЛОВСКАЯ: ТИМОШЕНКО ДОЛЖНА ОТСИДЕТЬ

24.06.2011

УвеличитьПредседатель временной следственной комиссии Рады по вопросам газовых соглашений 2009 года, народный депутат Инна Богословская – о вероятности перемещения «газовых» перипетий в Стокгольмский арбитраж,  о цене харьковских соглашений, а также о Лазаренко и «диких» 90-х .

Продолжение. Начало читайте здесь

Вы говорите о необходимости создавать рабочую группу юристов с тем, чтобы государство Украина не выплачивало Минобороны РФ долг ЕЭСУ. А как, на ваш взгляд, изменится, и изменится ли  «долговая» ситуация после решения суда в так называемом газовом деле?

В самом тексте газовых соглашений, присутствует прописанный режим их обжалования. Этот режим состоит из двух частей. Первая – соглашение может быть изменено по обоюдному согласию сторон. Это то, чем сегодня занимается вся украинская власть, разгребая эти авгиевы конюшни за Тимошенко и пытаясь договориться с Россией о добровольном внесении изменений в контракты. Причем, ни для кого уже не вопрос, что эти газовые контракты в отношении Украины являются дискриминационными. Однако на сегодня, Россия пока пытается «отжать» нас всеми возможными способами и переговорный процесс идет крайне сложно. Понятное дело — это монопольный поставщик газа и пока мы не проведем диверсификацию, нам всегда будет очень тяжело с ними договариваться. Сложно, но возможно.

До этого как-то договаривались ведь, правда?  Исторически, Украина всегда имела договор по газу значительно лучший, чем все другие государства. С незаконным вмешательством Тимошенко в этот процесс, впервые за всю историю украинско-российских отношений, мы получили наихудший, из всех европейских стран, договор по газу.

Вторая часть газовых соглашений, касающаяся режима их обжалования, состоит в следующем.  В случае изменения обстоятельств деятельности на газовом рынке, либо обнаружение фактов, которые могли привести к несправедливым условиям газового контракта, одна из сторон вправе обратиться в Стокгольмский арбитраж. Это – крайний шаг. Если мы поймем, что договорным путем с Россией невозможно решить этот вопрос, конечно же, у нас остается Стокгольм. И я даю 90% против 10%, что Украина выиграет этот спор. И, в том числе приговор по делу Тимошенко будет доказательством того, что договор дискриминационный по отношению к Украине. Я говорю «в том числе», поскольку сам договор с экономической точки зрения, не выдерживает никакой критики.

Никто сегодня не может понять, как можно было подписать такую формулу… Базовая цена – 450 долларов есть только у Германии. Но Германия находится на 2 тысячи километров дальше, поэтому в базовую цену 450 для ФРГ включен, в том числе, транзит. А мы  из базовой цены 450 не вычли стоимость транзита. Опять-таки, во всех, без исключения европейских контрактах присутствует скидка от роста объема, сезонная скидка. У нас ничего этого нет. Базовая цена 450 имела скидку только на один – 2009 год.

Конечно, у Украины огромные шансы выиграть процесс в Стокгольме. И конечно же, к этому стоит прибегать только в том случае, если все возможности переговорного процесса будут исчерпаны.  И еще. Выскажу свою, субъективную точку зрения. Совершенно очевидно, что во время непубличных, тайных переговоров с Путиным, Тимошенко раздала массу обещаний российской стороне. Обещаний, которые и привели к тому, что к ней со стороны РФ была достаточно серьезная лояльность. А нынешняя власть столкнулась с тем, что Россия  требует выполнения этих обещаний.

Однако эти обещания ведь  не зафиксированы документально, правильно?

И, слава Богу, что не зафиксированы! Факт состоит в том, что украинская власть в переговорах с российской стороной, вынуждена отстаивать украинские национальные интересы, которые были сданы Тимошенко глобально. Они были сданы не только по газу. А поскольку сегодняшняя власть действительно патриотична и защищает украинскую суверенность, она не может согласиться на выполнение тех обещаний, которые были даны Тимошенко в рамках тайных договоренностей. Здесь ведь тоже важно понять, что Тимошенко подписала настолько тяжелые соглашения, что в одномерном пространстве (только газ), мы не сможем исправить ситуацию.

Помнится, в том же 2009-м, в разгар газового кризиса, Россия действовала по принципу: «Дружба – дружбой, а табачок —  врозь». РФ не только вентили перекрывала, но и грозила судом. То есть, действия были жесткие, наступательные и правильные, с точки зрения интересов России.  Почему  мы не можем позволить себе диалог на равных?

Мы так должны делать на самом деле. Но, знаете, не надо забывать о том, что власть в Украине правопреемственна.  Поэтому, к огромному сожалению, все болячки последних 5 лет в украино-российских отношениях, невозможно излечить сразу… Нейтралитет, тот же Черноморский флот, внутренняя политика, ликвидировавшая шовинизм, который культивировался властью на протяжении многих лет, выравнивание прав русскоязычного и украиноязычного населения. Мы были уверены, что все эти глобальные геополитические решения, дела и месседжи выровняют наши отношения  с Россией. И что,  в бизнес-отношениях, таких как газ, мы вернемся к бизнес-логике.

К огромному сожалению, на сегодня мы этого понимания со стороны России, не наблюдаем. И, кстати,  сегодня  Тимошенко, БЮТ пытаются играть картой НАТО, дескать, нынешняя украинская власть возвращается к Альянсу. Бред абсолютный! У нас во всех документах было прописано, что мы – нейтральное государство, но мы будем проводить модернизацию украинской армии по стандартам НАТО. Хотя бы потому, что это стандарты, позволяющие действительно защититься от мировой военной угрозы. 

В Раде зарегистрирован законопроект нардепа от НУ-НС о денонсации «харьковских соглашений». Какова ваша оценка формы и содержания этих соглашений?

Считаю, что сегодня любой, даже самый неискушенный в политике человек понимает, что харьковские соглашения  стали компромиссом после газовых соглашений Тимошенко. Благодаря харьковским соглашениям, Украина не объявила дефолт. Мы сэкономили 4 млрд. в бюджете 2010 года. Если бы мы не подписали харьковские соглашения, боюсь, что выход из кризиса для Украины был бы невозможен.  Если бы наши химические и металлургические предприятия (за счет которых мы вышли из кризисной пропасти) не имели стодолларовую скидку на газ, не было бы ни налога на прибыль, ни доходов в бюджет, пришлось бы увольнять сотни тысяч работников этих предприятий, поскольку есть предел себестоимости.

Словом, если бы газ был по той цене, которую подписала Тимошенко, украинский бюджет не выдержал бы. Кстати, в отчете Ассамблеи НАТО признано, что действительно, харьковские соглашения (при всей спорности их с геополитической точки зрения), с экономической – явились единственным возможным для Украины вариантом уменьшения нагрузки на бюджет.  Более того, если бы мы тогда не уменьшили нагрузку на бюджет, мы не получили бы ни копейки внешнего финансирования. Итог? Мы бы дефолтировали.  Поэтому цена харьковских соглашений – это не цена продолжения аренды ЧФ РФ. Это —  цена существования экономической суверенности Украины.

Ваш прогноз в «деле Тимошенко»? Ее оправдают, осудят, если да, то условно или…

Я считаю, что Тимошенко должна отсидеть. Почему? Потому что, совершенное нею преступление – самое тяжкое за всю историю независимой Украины. Это даже еще более тяжкое преступление, чем те, которые совершал Лазаренко, развращая всю страну деньгами, связями, идолопоклонством и т.д.  Кто-то за украденную курицу сидит 5 лет, а Тимошенко останется на свободе за миллиарды ущерба, причиненного собственной стране?

Это несправедливо. Она должна отсидеть. Пусть это будет год, но она должна понять, что манипулировать, врать, ставить собственные интересы выше государственных, нельзя! Знаете, ведь основная задача наказания   — это осознание обвиняемым своей вины. Тимошенко сейчас, всеми своими поступками демонстрирует, что она не осознала, что поступила подло, незаконно, аморально. Поэтому она должна отсидеть. Может быть, даже не год – 5 – 6 месяцев.

Но она должна побыть  без этой публичной попсы, сама с собой, и, надеюсь, с Господом Богом. Может, она там наконец-то научится молиться и сумеет понять, что не только деньги и власть являются смыслом жизни. Что существуют более глубокие и достойные понятия. Но хватит ли у судей смелости честно сказать о справедливости решения?  Это – вопрос. Кстати, не стоит забывать о том, что есть принцип соизмерения вины и наказания. А вина – колоссальная. Пока у меня складывается впечатление, что будет обвинительный, условный приговор. 

 А каково ваше личное отношение к Юлии Тимошенко, как к политику, человеку? Не может же все быть исключительно в темных тонах.

Знаете, для меня Тимошенко не является человеком в смысле физического лица. Она для меня образ. Она для меня в жизни так и появилась, когда я защищала заводы, на которые поперла лазаренковско – тимошенковская чума. До того, как у нас появился такой феномен, как Лазаренко премьер-министр и Тимошенко – глава ЕЭСУ, украинские заводы покупали газ от 14 долларов за тысячу кубов до 42-х. На рынке существовало 400 операторов, которые покупали газ и продавали заводам. То есть, был рынок. Дикий, нерегулируемый, но он был. Когда появился этот дуэт Лазаренко / Тимошенко, все заводы стали вынуждать подписывать соглашения с ЕЭСУ по цене 80 долларов за тысячу кубометров. Я помню, после появления этого Постановления, у всех директоров был шок.

Тогда еще пили сильно и все напивались до полуобморочного состояния, брали друг друга за грудки и говорили: «Скажи мне, откуда они взяли такую цену?!». Это был взрыв… Тогда убивали огромное количество людей, тогда текла кровь, тогда началась Сицилия. Тогда же, облаченная в соболиную шубу, на заводы приезжала Тимошенко и привозила «налом» миллион долларов для выплаты зарплат работникам завода и забирала на 100 млн. продукции по цене ниже себестоимости.

Все это я знала, защищая заводы от ЕЭСУ и Лазаренко. Защищала, не имея при этом никаких личных отношений, ни с ней, ни с ним. А в  чем ведь была фишка «красных директоров»? Они воспринимали свой завод, как свою жизнь, как свой дом, как свою семью. Они криком кричали, не могли понять, что это за инопланетяне в лице Лазаренко и Тимошенко, на них спустились. То есть, я еще тогда знала, какие они на самом деле. Поскольку я не только юрист, но и аудитор, я еще тогда видела, как заставляли отдавать продукцию по цене ниже себестоимости, какие убытки формируют, чтобы потом за копейки забирать эти предприятия в собственность.

Помню, как директоров в леса вывозили, а их жены плакали у меня на груди. Это все было! Это — история современной Украины, в которой Тимошенко, наряду с Лазаренко, играла самую черную роль.  Поэтому она для меня  с тех пор является явлением. Я впервые ее увидела по телевизору. Когда демонстрировали пленарное заседание Верховной Рады,  появилась какая-то барышня, очень сильно отличающаяся от всех размером бриллиантов в ушах, одежды немыслимых марок и т.д. В офисе у меня, помню, работал телевизор, и я спросила: «Кто это?». Мне говорят: «Да это Тимошенко». Это был 96 или 97-й год. Я еще, помню, сказала, что она, мол, в ЕЭСУ. А мне отвечают: «Так ее ведь поймали на таможне с деньгами и ей надо было срочно спрятаться за неприкосновенностью». Вот так я ее впервые увидела. У меня к ней – ничего личного. Она — явление.

В свое время меня «сватали» работать с Лазаренко. Говорили, мол, ты будешь жить как в шоколаде, ни в чем себе не отказывая. Была такая ситуация. Напротив меня  в Верховной Раде стоит представитель премьера Лазаренко и уговаривает: «Инна, иди с ним работать,  он так хочет с тобой работать. Иди, будешь жить и ни в чем себе не отказывать, будешь королевой».  Отвечаю: «Я с этим подонком работать не собираюсь».

И тут у человека, который стоял напротив меня, опускается лицо, и он большими глазами смотрит поверх моей головы. Поворачиваюсь, а сзади меня стоит Лазаренко. Говорит: «Здравствуйте, Инночка». «Доброго дня», — отвечаю, разворачиваюсь и ухожу. Вот это и все мои отношения. Понимаете, это ведь внутренне преступные люди, для которых власть и деньги являются самоцелью, фетишем, культом, содержанием жизни! Для меня это неприемлемо.

У меня есть свои принципы, от которых я не отступилась в жизни даже при очень тяжелых испытаниях. Кстати. Буквально несколько дней назад, было потрясающее интервью Саши Ткаченко с кардиналом Гузаром. Саша спрашивает: «А что такое политик, что это за человек вообще?». Гузар отвечает: «Политик – это служение». Я к этому всегда именно так отношусь. А для Тимошенко, Лазаренко (могу называть еще много имен) политика – это способ властвования над людьми и над финансовыми потоками. Все. Точка. Именно поэтому Тимошенко меня боится.

Она все время рядится в белые одежды, чтобы спрятать свою черную сущность. Вы посмотрите на ее не отретушированные фотографии. Это ведь страшно… Это такая злость, высокомерие. Она для меня феномен растущего тирана. Ее способы жизни и работы – авторитарны и преступны. А я всю жизнь – защитник, работала адвокатом. И я не нападаю на нее сейчас. Я защищаю страну от нее. И я считаю, что если мне Бог дал талант видеть чуть дальше, чем кто-то (в каких-то вещах), я должна выполнить эту задачу.

Ваша оценка  как юриста: такая мера пресечения, как содержание под стражей в отношении вчерашних высокопоставленных чиновников, справедлива?

Я, как юрист, который работает еще с советских времен, могу вам сказать следующее. То, что половина тех людей, в отношении которых возбуждены уголовные дела, гуляют на свободе, с точки зрения нашей старой системы, вообще невозможный факт. Почему? Потому что все они обвиняются в тяжких преступлениях. Раньше из 100% обвинения в таких преступлениях, 98% сразу брались под стражу. И, кстати,  наше уголовно- процессуальное законодательство 61 года рождения (позор!), говорит о том, что само взятие под стражу может быть осуществлено даже в силу тяжести преступления. Я надеюсь, что в течение года мы примем новый Уголовно-процессуальный кодекс.

Сделаем то, о чем все говорили, но никто до этого так  и не добрался. Понятно, будут ошибки, но мы  радикально поменяем этот обвинительный уклон. А то, что сегодня половина вчерашних высокопоставленных чиновников, обвиняемых в тяжких преступлениях, находятся на свободе – это сумасшедший шаг вперед. Потому что по вчерашним правилам, они бы сидели в следственном изоляторе с первого дня предъявления обвинений.

С другой стороны, мы прекрасно понимаем, что, например, для Тимошенко, политическая составляющая всегда была спасительной. Вокруг Тимошенко всю жизнь уголовные дела. У нее было обвинение в контрабанде, и она спряталась от наказания, досрочно избиравшись в округе и получив депутатскую неприкосновенность. В 1996 году она избиралась, в 97-м стала депутатом, а в 95-м  в отношении нее было возбуждено уголовное дело за контрабанду. Она тогда не была политически преследуемой фигурой. Она была в фаворе. В соболиных шубах в пол, ногой открывала двери  в нищих заводах, где людям зарплату платили продукцией.

Она была газовой принцессой, состояние которой оценивали в $ 11 млрд. И оценил это не кто иной, как господин Бжезинский. Она тогда поняла, что тюрьма для нее неизбежна. Что потом? Быстренько нашли округ (упросили депутата, дав ему должность) и она по нему проскочила. Кстати, господин Дурдинец много раз мне после этого звонил, пытаясь убедить, что он не освобождал округ, мол, его назначили, и он вынужден был уйти. Хотя… пусть это останется  на совести всех участников того процесса.

Идем дальше. В 2000 году, когда Тимошенко была арестована за миллиардные неуплаты налогов ЕЭСУ  в бюджет, за сокрытие выручки и т.д. и т.п., все это превратили в политические гонения оппозиции, и ее на руках вынесли из тюрьмы. Правда, судья, который ее освободил, потом стал депутатом от БЮТ.  На сегодня, что совершенно очевидно, бывшая власть использует как способ защиты — обвинения в политических репрессиях. Но это ведь – бесконечный процесс… Если так будет, то кого из предыдущих можно будет вообще когда-то наказать?  

Тема политических репрессий, а не борьбы с коррупцией, является доминирующей в информационном пространстве (не только украинском). Власть тут (да и не только тут – в целом), согласитесь,  заметно проигрывает оппозиции.    

Не бейте по больному… Я делаю все, чтобы это изменить. Власть сегодня, безусловно, проигрывает оппозиции в информационном пространстве. Где собираемся вместе и правильно ведем линию, там ситуация лучше. Вот, опросите сейчас людей. Из ста человек, 90 вам скажут, что Тимошенко незаконно подписала директивы и газовые соглашения, нанеся вред Украине. Значит, все-таки можем, когда хотим? Но во многих других случаях… Возможно, это связано с тем, что основная масса представителей Партии регионов – люди, которые работали на очень ответственных должностях и от них зависела жизнь сотен тысяч людей, работающих на опасных производствах. Может быть, и сохранилась эта практика – не говорить обо всем. Нельзя ведь было говорить, что печь взорвалась, метан взорвался или кислород.

Такая непубличная  культура была воспитана годами. Скажите, что печь взорвалась – на заводе поднимется паника, а ведь нужно спокойно всех вывести. То есть, здесь, наверное, сидят  глубочайшие психологические корни. Поэтому, как мне кажется, те, кто в Партии регионов является представителем более современного  типа управления, должны взять в свои руки информационную политику.  Приведу пример. Следствие имеет стопроцентную информацию о том, что господин Луценко собирался покинуть пределы Украины. Почему они не делают эту информацию публичной? Я не могу понять, ни как политик, ни как юрист, ни как гражданин.

Наталия Ромашова

Обозреватель