Инна Германовна говорит, что ее уход из Госкомпредпринимательства – не демарш, а осознанное решение, над которым она долго думала. Перед его принятием Богословская хотела даже встретиться с Президентом, но он, по ее словам, «не смог найти времени на это».
Сейчас Богословская готова заняться общественно-политической деятельностью. А еще она обязательно будет принимать активное участие в процессе создания большой политической силы к 2006 году.
«Некоторые действия Минфина вообще противоречат программе Кабмина»
Инна Германовна, расскажите более подробно, в чем все-таки причины вашего ухода с должности главы Государственного комитета по регуляторной политике и предпринимательству.
Да куда уж подробнее? Я специально большое заявление написала.
Заявление было достаточно эмоциональным. Что конкретно стало поводом для вашей отставки?
Здесь не надо путать причины и повод. Повода как такового, мол, меня кто-то сильно обидел, — нет. Это тот случай, когда количество перерастает в качество. Просто было очень много несогласий с политикой первого вице-премьера, министра финансов. И на самом деле, не только с его политикой, но и всех тех людей, которые привыкли в исполнительной власти работать «под ковром», без осмысленного плана действий, без коллективной работы, с применением административного давления. Это то, что я называю «азаровщиной», независимо от того, это люди из ближайшего окружения Азарова или другие должностные лица.
По сути, поступки и действия Министерства финансов, первого вице-премьера направлены на ужесточение фискального давления на бизнес, на введение жестких административных процедур управления бизнес-процессами в стране, на отход от принципов и правил ведения рыночной экономики в пользу административной системы. Это категорически не совместимо с моей философией и философией той массы бизнеса и предпринимателей, которые кормят всю нашу страну. Страну ведь кормит не бюджет, а люди, которые производят нечто, и от этого нечто отдают часть денег в пользу государственной казны. И это принципиальное, базовое несогласие, которое дальше превращается в ежедневную борьбу с совершенно сырыми, непрофессиональными, несвоевременными, нетехнологичными документами, которые плодит Министерство финансов.
То есть, мы не можем заниматься в Госпредпринимательстве стратегией, планированием, защитой, системной работой, потому что мы просто каждый день боремся с этим кошмаром, который скирдуется вне всякой логики, экономической политики. Некоторые действия Минфина вообще противоречат принятой программе Кабмина. При этом, Минфин пытается зайти в сферу компетенции абсолютно всех органов исполнительной власти, перебирая на себя полномочия той же ГНАУ.
Вы могли бы привести конкретные примеры в подтверждение?
Конечно. Например, ситуация, когда была сделана попытка «протащить», минуя правительственные комитеты, постановление о том, чтобы Минфину была передана функция возмещения НДС. То есть, эта функция забиралась у ГНАУ и передавалась Минфину. Это совершенно немыслимые вещи!
Или 29 декабря, когда было созвано внеочередное заседание правительственного экономического комитета, на котором тоже была попытка «протащить» через правительственный комитет четыре постановления Кабмина, регулирующие налоги. То есть, Минфин предлагал Кабмину вообще вмешаться в компетенцию парламента!
Мы прекрасно помним позицию ГНАУ в то время, когда ею руководил Азаров, когда инструктивные письма Налоговой принимались полностью в разрез действующему законодательству. Миллионы налогоплательщиков тогда просто носились как сумасшедшие, не понимая, что им выполнять. Их Налоговая штрафовала на основании писем, а они потом были вынуждены идти в суды, тратить кучу нервов и денег, чтобы доказывать, что письмо ГНАУ является подзаконным актом меньшей законодательной силы, чем закон, принятый парламентом. Сейчас продолжается та же самая практика.
Идентифицировать себя с той экономической политикой я не хочу. Экономического блока сегодня на самом деле вообще нет. Потому что произошла узурпация власти министром финансов, а все остальные участники якобы разработки экономической политики Кабмина выведены из этого процесса.
Почему вы решили уйти именно сейчас?
Представьте себе тазик, в который постоянно капает вода. Почему именно из-за этой капли этот тазик перелился – это то же количество, переходящее в качество.
Мой уход – это не демарш. Это осознанное заявление. Я считаю, что эту проблему просто надо делать публичной, она должна стать предметом публичного обсуждения. Только тогда можно будет найти компромиссное решение, которое устроит всех участников процесса. А под столом что-то рисовать, а потом выдавать, после чего все бегают и не знают, как его выполнить, — это же безумие. Например, тот же бюджет. Ведь закон о системе налогообложения четко и однозначно говорит, что никакими кроме как специальными законами о налогах, нельзя регулировать налоговое поле. Соответственно, те, кто в бизнесе более смелые, не будут выполнять в этой части закон о бюджете, и выиграют в судах все дела. Потому что есть закон. А те, кто боятся всего на свете, пострадают больше всего.
Вы с кем-то консультировались о своем решении: Президентом, премьером, коллегами?
К этому решению я шла достаточно долго, и хотела, в общем-то, понять, где тот предел, который станет для меня последней каплей. В конце декабря я просила о встрече с Президентом. Но так получилось, что он не смог найти времени для этого. После возвращения из отпуска (после 16 января) я приняла это решение, и в понедельник, 19 января, поставила в известность о принятом решении премьер-министра, подала заявление в канцелярию АП и попросила службу Президента о встрече.
Как это воспринял премьер? Ведь он наверняка знал о существующей ситуации.
Конечно, знал. Но в любой системе управления есть люди, которые отвечают за тот или иной сектор. Так же, как в любой компании, есть главный инженер, который отвечает за технологии, финансовый директор, который отвечает за финансы, и так далее.
Первый вице-премьер сегодня, совмещая еще и должность министра финансов (что я считаю институциональной ошибкой), по распределению функций отвечает за экономическую политику этого правительства.
Премьер-министр, так же, как директор завода, не может отвечать за то, что делает финансовый директор. И если последний плохо работает, его просто меняют. То есть, мы никогда не обвиняем директора завода за проблемы в финансовом секторе, если там есть финансовый директор. Потому что понимаем, что есть конкретное должностное лицо, в сферу деятельности которого входит определенная работа, и он за нее несет персональную ответственность. Точно так же, как и вице-премьер по гуманитарным вопросам Табачник ответственен за социально-культурную сферу, и именно с него общество и высшие должностные лица будут спрашивать за работу в этом секторе. Поэтому естественно, что премьер-министр сегодня является тем человеком, который в целом контролирует всю систему.
По идее, премьер как руководитель должен как-то ответить на это. Ведь с аргументацией, подобной вашей, уже ушел с поста один министр – Валерий Хорошковский.
Поймите одну вещь, структура власти — это огромная машина. И ничего одновекторного, особенно в предвыборный период, не бывает. Я уверена, что уход Хорошковского дал свои сигналы. Мое заявление тоже даст свои сигналы. В любом случае, это не пройдет просто так. Я убеждена, возникнет дискуссия. Мне звонит огромное количество людей, значит, это — острая проблема, требующая решения. Но пока ее не произнести, она не становится проблемой. Как говорит Библия, вначале было слово.
«Мы с Азаровым конфликтовали каждую неделю на каждом правительственном комитете»
Какое, по-вашему, решение было бы правильным в этой ситуации? Увольнение Азарова, разграничение должностей первого вице-премьера и министра финансов, что-то еще?
Разделение полномочий вице-премьера и министра финансов — просто необходимо. Независимо от того, какую фамилию будет носить первый вице-премьер. Если в существующей ныне системе исполнительной власти сохранится объединение этих функций, будет то же самое, что и сейчас.
Вообще у нас огромные проблемы с государственным менеджментом, несовершенная, больная система исполнительной власти, требующая коренных реформ. Потому что настоящая проблема зависит не только от фамилий. Наоборот, коренная проблема позволяет появляться тем или иным фигурам, которые работают не так как нужно. И если Президент подпишет указ о моей отставке, я уйду в общественно-политическую деятельность, и постараюсь, чтобы у нас началась очень серьезная дискуссия по вопросам административной реформы вообще.
Это то, что нужно делать. Но не как всегда — под конкретный бизнес или политические группы, — а под системное видение развития страны. Украина – это машина, которая была заправлена бензином еще в 1991 году. Этим бензином была идея независимости. Сегодня он исчерпан, независимость обретена. Мы сейчас должны решить, куда дальше ехать будем. При этом, машина – это такая штука, которая может двигаться либо по суше, либо летать в небе, либо плавать по воде. Если мы считаем, что Украина – это самолет, значит, это один вид топлива и одни пространства, которые надо осваивать. Если это подводная лодка, то это совсем другая конструкция. Или, в конце концов, это трактор или кобыла с телегой?
Для того чтобы это определить, нужна общественная дискуссия. Не может собраться четыре головастика, умнейших человека, в тиши кабинета нарисовать конструкцию развития общества, и заставить под это корячится миллионы людей, работать, жить, радоваться, рожать, умирать – это какая-то схоластическая идея. Поэтому смысл в том, чтобы вбросить это в общество, пускай оно это пережует и предложит свой ответ: вот этого мы хотим, а вот этого — нет, а в это мы готовы поверить и дать карт-бланш власти, пусть она это сделает. Невозможно больше в банях и сортирах решать проблемы страны.
Была ли реакция Азарова на ваше заявление об уходе?
Пока нет. Вернее, была. Но я не хочу об этом говорить. Ведь реакция была и до того, до моего заявления об уходе. Конфликт же не сегодня возник. Мы конфликтовали каждую неделю, на каждом правительственном комитете. Потому что я стою на защите рыночной экономики, а Азаров продвигает административную экономику. Как у нас с ним может не быть конфликта?
Попытки наладить отношения с вашей стороны предпринимались?
До этого заявления было несколько попыток с моей стороны найти общий язык с Азаровым.
Какие именно?
Например, еще в июле я ему сказала, что скоро придет январь и возникнет необходимость ответить на вопросы по налогообложению. Предложила еще тогда об этом начать думать, подала предложения о структуре нового закона по упрощенной системе налогообложения. В результате, это все было отброшено. Потому что у него была своя идея в голове и своя точка зрения, и никакие другие не имели права на жизнь вообще.
Я предложила обсудить эти вопросы для начала за круглым столом. Азаров даже дал указание создать рабочую группу. Специалисты Госкомпредпринимательства и я лично потратили кучу времени на то, чтобы согласовать позиции с Министерством финансов. Но оказывается, это все было сделано, чтобы руки занять. Потому что в это время другая группа, которой доверяет первый вице-премьер, написала тот кошмар по упрощенному налогообложению, который попал в бюджет. Которого никто не видел. Разве это работа? Это манипуляция какая-то. Я не понимаю, как в XXI веке, при нынешнем уровне информационных сетей, можно продолжать работать «под одеялом»?
«Я так прошла по жизни, что у меня достаточно мало врагов. Но и друзей немного»
Ваш уход и критику против Азарова ряд СМИ уже связывают с политической мотивацией. Поскольку о заинтересованности некоторых политических сил в отставке Азарова говорили давно.
У нас все могут связывать с чем угодно. По той причине, что отсутствует культура политической жизни. К сожалению, глубокая дискуссия по любым важным вопросам не идет ни в специализированных кругах, ни в обществе, ни в политикуме. Все, по сути, переводиться на уровень персоналий и фамилий. Мол, этот — хороший, этот – плохой, этот — урод, а этот – красавец. Мне от этого скучно, тошно и противно. И я знаю тысячи людей, которые испытывают подобные чувства. А, значит, создается почва для того, чтобы поменялась парадигма.
Я так прошла по жизни, что у меня достаточно мало врагов. Но и друзей немного. Потому что я слишком много смыслов вкладываю в слово «друг». Но у меня есть очень много людей, которых можно назвать хорошими знакомыми, приятелями, единомышленниками. Я получила много звонков от людей, которых я лет пять не слышала и не видела, и мы разговаривали так, будто только вчера закончили разговор. Это значит, что действительно то, о чем я говорю, является отражением мыслей очень многих людей. Значит, страна выздоравливает. Хотя, на самом деле, мы сейчас в прекрасном состоянии. Как сказал один мой знакомый из Харькова, Украина сегодня самая свободная страна, потому что она находится в состоянии поиска новых смыслов, формы и содержания. Ее невозможно сравнить с любой европейской страной, где все уже с рождения знают, на ком женятся, где будут работать, на каком кладбище будут похоронены и так далее. И грамотно, умно распорядиться этой свободой, сделать так, чтобы большинству было хорошо – это же настоящий кайф.
Вы не допускаете, что действия Азарова связаны с тем, что к его работе выставлены соответственные цели накануне избирательной кампании? В частности, те, которые касаются финансирования.
Повысить цены на памперсы? Или налоги на все товары первой необходимости? Или изменить форму расчета пенсий, для того, чтобы пенсионеры к 150 грн. старой пенсии получили добавку еще в 6 гривен? Разве могут быть поставлены такие цели в избирательный год?
Может, ближе к выборам как раз что-то и измениться, чтобы улучшить результат.
В прошлую пятницу на «горячей линии» в Кабмине. И каждый третий звонок: «Вы что, над нами издеваетесь?» Из нескольких областей пенсионеры спрашивают: «Мы тут по шесть гривен скинулись и решили отослать в Кабмин, скажите кому?» Я говорю: «Выберите того, кто вам больше всех нравится».
Так нельзя делать. А самое главное, что под этим нет ни одного экономического расчета, потому что Минэкономики в этом не участвовало. Под этим нет ни одной оценки социально-экономических последствий, потому что Госкомпредпринимательства в этом не участвовал.
Упрощенцы, согласно закону о пенсионном страховании, должны платить с 1 января взносы в пенсионный фонд. Но при этом, в переходных положениях этого же закона написано, что Кабмину надо подать закон об уменьшении единого налога, и выведении из этого налога взносов в пенсионный фонд. Это привело к тому, что мы заставим людей дважды заплатить налог. Пришлось возглавляемому мной комитету взять на себя невероятную (по украинским масштабам) смелость и выдать информационное письмо. В нем я написала, что в связи с тем, что не внесены изменения в единую систему, вы платите по старому закону, пока не будет принят парламентом новый. Когда Азаров об этом слышит на правительственном комитете, и я ему говорю, что это правильно, иначе люди нас на вилы поднимут двойным налогообложением одной базы, он начинает кричать и топать на меня ногами, говорить, какое право я имела издавать такое информационное письмо и что я любое письмо должна согласовывать с Кабмином. Это вопреки правилам, согласно которым каждый орган исполнительной власти имеет свою компетенцию и права.
«Хорошо, что КОП не прошла в парламент»
Вы сказали, что после подписания Президентом вашего заявления об отставке займетесь общественно-политической деятельностью.
15 февраля прошлого года был создан фонд «Вече Украины». Задача которого как раз и заключается в выявлении и консолидация элит, общества, с целью разработки плана развития страны, общественной дискуссии вокруг того, что мы хотим строить.
Я сейчас заболела проблемой административной реформы, потому что понимаю, если мы не вылечим эту болезнь, то она распространится и дальше. Поэтому я, конечно, это еще буду обсуждать со своими партнерами. Думаю, что мы объявим гранты под написание проектов административной реформы. Сделаем серию круглых столов и общественных слушаний, и на основании этого умники это все опишут. А потом, уже по описанному проекту, мы опять проведем обсуждения, и затем предложим уже готовый продукт политическим силам.
Вы считаете, что политические силы сейчас готовы это воспринимать?
Нет, они не готовы этим заниматься. В том-то и дело, что политическим силам сейчас предлагать некие конструктивные вещи просто невозможно. Они находятся в состоянии гона зайца на охоте. Гончие бегут в виде сроков избирательных кампаний, а зайцы — в виде политических сил бегут от этих сроков. Вряд ли, можно попросить зайца о чем-то подумать, когда он убегает от гончих.
Поэтому я как раз хочу начать сейчас публичную дискуссию. И это ни в коем случае не связано ни с баррикадами, ни с оппозицией. Это связано с процессом осмысления накопившихся проблем, и нахождением ответа на них, с привлечением ученых, практиков, общества.
Это может стать основой для создания политической силы совместно с вашими партнерами для участия в парламентских выборах?
Я обязательно буду активно участвовать в процессе создания большой политической силы к 2006 году.
Вы будете кого-то поддерживать на президентских выборах в 2004 году?
Мы будем поддерживать только того человека, который ответит на вопросы, поставленные нами так, как мы считаем правильным. Человек, который будет отвечать нашему видению. А вообще я думаю, что этот год нам очень много неожиданностей преподнесет.
Вы говорите о партнерах. А кто сегодня ваши партнеры? Это по-прежнему Валерий Хорошковский?
Очень многих судьба свела во время проекта Команды озимого поколения. У нас был непростой проект, было много ошибок.
Вы не жалеете, что в нем участвовали?
Абсолютно нет. Я благодарна Богу за то, что у меня был этот опыт. Он очень многому меня научил, очень много лишнего и суетного выгорело во мне, и я значительно прозрачнее стала воспринимать реальность.
Практически, человек 40 стали близкими людьми после проекта КОП. Мы общаемся друг с другом очень часто, и не только на политические темы. Хотя все заболели бациллой изменения общества и политикума. Меньше всего из этих людей я общаюсь с Валерием Хорошковским.
Почему? Вы ведь были лидерами списка КОПа.
Так сложилось просто.
У вас есть противоречия?
Нет, это не противоречия. Да, мы были лидерами списка. Мы били знакомы и до КОПа, поддерживаем отношения и сейчас. Но мы не являемся близкими друзьями. Мы просто сошлись на идеологии появления нового поколения в политикуме. Я не исключаю, что наши пути когда-нибудь опять сойдутся. Даже убеждена в этом. Но то, что мы сейчас делаем после КОПа, прохождение каждого по жизни – это вообще никак не связанные вещи.
То есть, ближайшие перспективы вы рассматриваете отдельно от Хорошковского?
Нет, ни в коем случае. Я просто даю анализ реалий. Был избирательный проект, после него мы остались людьми, которые относятся друг к другу очень уважительно. Мы не были друзьями до проекта, мы не стали друзьями после проекта.
Я вам даже скажу, когда и как он родился. Об этом мало кто знает, вы, наверное, первые, кто об этом скажет. Идея этого проекта у нас родилась, когда мы с Валерием Хорошковским и Сергеем Тигипко были в Нью-Йорке, весной, я не помню какого года, но задолго до начала кампании. У нас было много свободного времени, и, естественно, мы говорили о наболевшем. Тогда мы были депутатами, это все в нас просто кипело, и мы говорили о том, что должна появиться третья сила в стране – ни левая, ни правая, ни красная, ни черная. А новая сила с другой психологией, другим подходом, с другим чувством ответственности, с другим чувством самости своей. И потом мы заболели этой идеей, начали встречаться и обсуждать ее. Затем решили: давайте сделаем это. Начали искать людей. И это была не фишка, а на самом деле желание найти новых людей. Я с Ириной Гориной познакомилась только потому, что предложила: давайте искать золушек в стране.
Поэтому не ищите здесь вот этих обычных разборок по-украински: кто-то с кем-то, какие-то совместные бизнес-интересы, какие-то терки. Этого здесь и близко нет. Есть люди, которые являются сами по себе носителями новой идеологии. Они или объединяются, или нет. Ведь еще очень важен и человеческий фактор. Есть люди совместимые психологически и не совместимые вообще. И естественно никакой команды не получится, если там будут не совместимые психологически люди.
Почему КОП не прошел?
Было очень много ошибок. Прежде всего, технологических. Но это счастье, что мы не прошли. Потому что в парламент нужно приходить либо большой силой, либо никакой. Чтобы все-таки иметь влияние. Поэтому хорошо, что КОП не прошел.
Мы все сейчас окрепли, кто-то даже заматерел, перестали вообще чего бы то ни было бояться, порога боли и страха уже не стало. Поэтому то, что сейчас сохранились эти люди, которых тогда случайно в одну кучу сбила идея, и не убили технологи, все делавшие для того, чтобы убивать их вместе и по отдельности, — величайшее счастье. А то, что сегодня я не могу назвать фамилии этих людей… но вчера я получила несколько звонков от тех, кто тоже не верил в искренность моего политического проекта. Зная при этом меня как человека, работая со мной в бизнесе, имея каких-то общих знакомых.
Как вы думаете, почему не верили?
Потому что не верят в то, что в Украине вообще возможен искренний политик. И сегодня эти люди – это могучие люди. Отдельно друг о друга, не зная, что вообще кто-то мне звонил, эти три человека, эти гиганта, сказали, что поверили мне. Один вообще сказал: «Инна, я до конца дней с тобой».
«Главред», Олеся Яхно.
