С неофициальным стартом президентской кампании она начала дискуссию со Службой безопасности Украины, которая узрела в рекламе политика нарушение законодательства. Судя по тому, что продолжения истории с билбордами в Севастополе не последовало, СБУ, возможно, осознало бесперспективность начатого им дела. Инна Богословская уверена: украинские политики должны уйти от популизма и сказать честно, в каком положении находится страна. Иначе подобрать правильное «лечение» не удастся. В интервью агентству ЛІГАБізнесІнформ политик рассказала, почему у нее есть шансы на победу на президентских выборах, кто финансирует ее кампанию и для чего Украине нужен статус нейтрального государства.
— Инна Германовна, Вы считаете, что Украине нужен президент-защитник. Достаточно ли у президента по действующей Конституции полномочий, чтобы «защитить людей от проворовавшейся власти, а страну от внешнего поглощения»?
— Да, потому что у него есть полномочия, чтобы влиять на правоохранительные органы и осуществлять контроль. У него есть прямые полномочия гаранта прав и свобод граждан. Он может это делать. Другой вопрос — хочет ли?
Сегодня очень много спекуляций вокруг Конституции. Хотя я могу сказать, что если бы ее соблюдали представители всех ветвей власти, при ней можно было бы очень успешно отстаивать страну и защищать. Я была против политреформы 2004 года, но, тем не менее, эта Конституция в отношении центральной власти сбалансирована. Она не позволяет ни одной ветви власти беспредельничать. И если бы Президент, Премьер и народные депутаты соблюдали закон, сегодня у нас была бы сбалансированная власть. Единственное, что нужно доделать, это провести децентрализацию власти и осуществить реформу местного самоуправления. Регионы должны получить больше прав и ресурсов для решения проблем местного значения.
— Допустим, Инна Богословская победила на президентских выборах. Где возьмете 226 голосов, чтобы проводить свои законопроекты в Верховной Раде?
— Если мы говорим об этом парламенте, он не имеет права на существование. Он должен быть распущен. Он прекратит свое существование после того, как Инна Богословская станет Президентом, либо путем самороспуска, либо путем достижения политического компромисса, либо по указу Президента в связи с тем, что есть все правовые основания для его роспуска.
Во-первых, сегодня нет коалиции на самом деле, и если бы Ющенко был верен закону, он мог бы распустить парламент. Во-вторых, даже если БЮТ и Партия регионов создадут эту коалицию, о чем сегодня ведутся активные переговоры, Президент все равно сможет распустить парламент, потому что это прямое нарушение воли избирателей: БЮТ в своих программных заявлениях подчеркивал, что никогда и ни при каких условиях не пойдет на союз с Партией регионов. Другой коалиции в этом парламенте я не вижу.
Если общество все же дозрело, чтобы менять элиты, и это начнется с президентских выборов, то естественно, и во время парламентских выборов, и во время местных выборов, которые, скорее всего, состоятся 30 мая 2010 года, произойдет реальная смена элит. Это будет прогресс примерно на 55-60%. Этого более чем достаточно для того, чтобы начать строить совершенно другую страну.
— Не может ли Ваш тезис о том, что украинский народ нужно защищать, показаться проявлением неуважения к народу?
— Дело в том, что для старта перемен необходима некая исходная точка. Если мы говорим, что Украина — родина анархии, мы должны опасаться перемен в результате народного бунта. А когда народ начинает защищать себя выбором качественно иного Президента, то потом Президент, в ответ, будет защищать народ от той власти, которая должна уйти. К тому же Президент является защитником по своему конституционному статусу — он гарант прав и свобод граждан.
— Недавно в своем интервью глава СБУ Валентин Наливайченко заявил, что дела относительно призывов сепаратистского характера, в том числе, размещенных на билбордах, будут переданы в суд после того, как авторы таких призывов лишатся своего иммунитета. Видимо, депутатского. Это и Вас касается?
— Это на самом деле большая трагедия сегодняшней украинской власти, что у нас абсолютные дилетанты возглавляют ведомства. Наливайченко мало того, что не работал ранее в спецслужбах, еще и не юрист. Когда он так лихо размахивал мечом, ссылаясь на ст.110 Уголовного кодекса, он, очевидно, даже поленился ее прочитать, а может, прочитал, но не понял в силу иного образования.
Статья предусматривает наказание за призывы к изменению территории либо границ способом, противоречащим Конституции. Если бы я с билбордов призывала дать Севастополю статус российско-украинской территории без референдума или без решения Верховной Рады, поскольку в Конституции четко прописано, каким образом могут решаться эти вопросы, тогда, естественно, меня могли бы привлечь за призывы к изменению территории.
Состав преступления в данном случае — это именно способ, противоречащий Конституции. Ни о каких способах, тем более противоречащих Конституции, на билбордах и в моих выступлениях не было речи.
Кстати, тема предоставления Севастополю статуса кондоминиума, то есть территории с двойным подчинением, стала дискутироваться срезу после подписания Большого договора между Россией и Украиной. Уже тогда было понятно, что размещение иностранной военной базы на нашей территории становится для нас препятствием на пути достижения гарантий безопасности — мы не можем ни войти в какие-либо военно-политические блоки, ни получить статус нейтралитета.
— В какие-либо правоохранительные органы Вас вызывали по поводу севастопольских билбордов?
— В подтверждение своей правоты я могу сказать, что за все время этой эпопеи никто меня не вызвал ни в СБУ, ни в прокуратуру, потому что любому офицеру СБУ или прокурору будет стыдно мне смотреть в глаза. Я заслуженный юрист Украины. Мне передавали и из СБУ, и из прокуратуры приветы мои друзья. Говорили: «Инна, ты не думай, мы же не идиоты, мы даже не собираемся ничего делать». Все понимают, что их руководитель — дилетант.
— Как Вы будете объяснять свои крымские предложения по двойному статусу Севастополя избирателям на западе Украины?
— Я уже проехала западную Украину, и там вообще никаких возражений против этого нет, потому что когда ты с людьми разговариваешь не с точки зрения поиска врага, все становится на свои места. Черноморский флот у нас базируется по договору до 2017 года. До этого времени мы не можем ни поставить вопрос о нейтралитете, ни о вхождении в любой блок. Я — противник вступления Украины в НАТО, но даже в НАТО мы не смогли бы вступить до тех пор, пока на нашей территории будет российский флот.
А если мы определим Севастополь как кондоминиум, у нас исчезает препятствие, и мы можем обратиться в Совет безопасности ООН с тем, чтобы Украина была признана нейтральной и нам были предоставлены гарантии безопасности территории. Все прекрасно понимают, что при этом Севастополь не перестает быть украинской территорией.
— Статус кондоминиума Вы предлагаете предоставить до 2017 года?
— Конечно. До тех пор, пока не решен вопрос флота. Кондоминиум это договорная организация, которая существует на основе межгосударственных соглашений. Эти соглашения могут иметь четко определенный срок действия.
— Какова Ваша позиция по ЧФ РФ? После 2017 года он должен покинуть территорию Украины?
— Если мы не сможем создать серьезный украинский флот, то, может быть, останется и российский. Разговоры о том, что Севастополь может стать курортом и инвестиционной зоной, могут себе позволить те, кто вообще не понимает, что такое конфликтная зона черноморского бассейна.
Есть одна формула, очень простая. Если в Севастополе не будет стоять украинский или российский флот, там будет стоять другой флот. Севастополь это военный форпост, который будет необходим до тех пор, пока страны черноморского бассейна не будут представлять один военно-политический блок.
Турция, член НАТО, которая доминирует в Черноморском бассейне, контролирует все проливы, достаточно агрессивна в своей политике. Не надо забывать, что в программе третьей по численности политической силы в Турции — восстановление Османской империи в границах XVIII-XIX веков, а это украинская территория до Азова включительно.
Нам все кажется, что у нас один враг — Россия, которая на нас постоянно покушается. За этими страшилками мы не видим, насколько агрессивными стали другие страны в нашем ближайшем окружении — Турция, Румыния, которая не признает границ по пакту Молотова-Риббентропа. Это не враги, но это страны, у которых есть претензии к украинским территориям.
— Вы выступаете за нейтральный статус Украины, но нейтралитет — дорогое удовольствие…
— Это удовольствие значительно дешевле, чем членство в НАТО. Это все мифы, что нейтральная страна должна содержать какую-то немыслимо вооруженную армию. Если мы становимся нейтральным государством, украинская армия должна формироваться на принципе сил быстрого реагирования. Она, конечно, должна быть профессиональной. Для того чтобы перейти на профессиональную армию, нужно, как минимум, пять лет очень серьезной работы, системного перевооружения. Это силы быстрого реагирования, авиация и ПВО — все.
Между прочим, страны становились нейтральными не от хорошей жизни. Сегодня они входят в число самых богатых, а когда приобретали нейтральный статус, были нищими. Это Финляндия, Швейцария, послевоенная Австрия.
Для нас это выход. Украина исторически сложена из трех частей — западная, ориентированная на европейскую цивилизацию, восточная, ориентированная на евразийскую модель, и южная, ориентированная на исламский мир. Как только мы выбираем какой-то один вектор, два других становятся в оппозицию. Это нужно понять, и, исходя из этого, строить государственную политику. Моя позиция: Украина должна забыть то, что ее разделяло в 2004-м. Нам нужно смотреть вперед и выбирать тех, кто способен преодолеть раскол в обществе. Условно говоря, если победит Тимошенко или Янукович, снова начнется противостояние между Западом, Центром и Юго-Востоком. А это отбросит Украину на много лет назад.
— Кое-кто из Ваших коллег по парламенту обращают внимание на то, что Вы нарушили украинское законодательство, выпустив в Крыму рекламу на русском языке…
— Эти депутаты не читали Конституцию Крыма. Крым у нас — Автономная республика, и крымчане, согласно Конституции АРК, могут на уровне своего парламента принимать решение по языку, который используется на территории полуострова. Это решение принято Крымом. Оно полностью соответствует Хартии о региональных языках и языках национальных меньшинств. Реклама на русском языке в Крыму разрешена.
— Вы утверждаете, что не связаны ни с какими олигархическими кланами. Кто сейчас финансирует вашу избирательную компанию?
— Сейчас все буквально из шкуры лезем — я, мои друзья и те контр-элиты, для которых мы открываем двери. Основные финансы сейчас идут от тех региональных контр-элит, которые понимают, что если состоится этот сговор наверху между БЮТ и Партией регионов, для всех остальных это будет означать полное перекрытие кислорода. Эти группы ведут себя крайне агрессивно на рынке. Они всасывают в себя практически весь бизнес, а следом за бизнесом всю гуманитарную сферу. Посмотрите, что творится в системе образования, здравоохранения — все подчиняется деньгам и каким-то утилитарным целям.
Поэтому количество контр-элит сейчас колоссальное, и они уже готовы прийти в политику. Они приходят к нам, потому что им больше некуда идти. В БЮТ и Партию регионов они не идут, потому что там своих выбрасывают: у них упал рейтинг, они, как шагреневая кожа, сжались, у них места для новых нет. Кроме того, у них партии построены по вождистскому принципу, там свободным думающим людям делать нечего.
НУНС почил в Бозе, и никто не верит в его перспективы. Социалистов уже не осталось, партии Витренко не осталось, коммунисты превратились в абсолютных сателлитов Медведчука-Тимошенко и на этом тоже закончились. Куда идти контр-элитам? Из всех новых политиков я единственная, у кого есть партия. «Вече» не дали пройти в парламент, но у нас депутаты в 82-х местных советах. Люди смотрят и говорят: «У вас нет случайных, вы нормальные, классные».
Когда я впервые в этом году начала работу в Крыму, наиболее продвинутые лидеры мнений увидели в нас альтернативу тому, что там есть… Пообваливались все бывшие кумиры, от них люди поотворачивались, новые контр-элиты ждут реализации, и у них нет предложения на политическом рынке. И оказалось, что предложение «Богословская и «Вече» наиболее востребовано для контр-элит. Они нуждаются в порядке, в четких правилах игры, в создании равных условий для всех, и я готова им это дать.
— Каким образом осуществляется финансирование?
— Сейчас у нас идет финансирование региональное — собираются команды, которые финансируют на уровне регионов кампанию. Все, что я добываю, от инвесторов, друзей, приятелей… Я все-таки много лет работаю и никому зла не причинила, у меня есть право прийти и попросить поддержки. Мало кто отказывает.
Для меня сейчас задача — не попасть в объятия какой-то одной олигархической группы, потому что это полностью свяжет руки. Кстати, и им же. Олигархи совершают ошибку, когда делают себе карманные партии, потому что эти партии не могут работать на защиту своих олигархов. Их воспринимают как карманные, даже такую огромную партию, как Партия регионов. Интересы Рината Ахметова Партия регионов очень слабо может защитить, как это ни странно.
— После того, как началась агитационная работа, Вас практически не видно в парламенте.
— А что там сейчас делать? Делать вид, что работаешь? Бесполезно. Беспочвенные споры и демагогия меня не интересуют. Вот когда парламент начнет что-то определять в стране, я буду там все время. Кстати, работа депутата — не сидеть и кнопки давить в зависимости от мнения пяти человек. Депутат это политик, который должен слышать общество и помогать ему решать проблемы. Я столько проблем решаю с каждым выездом, сколько никогда бы не решила, если бы сидела в зале Рады. У меня эта привычка выработалась в 1998 году, когда я первый раз была избрана депутатом по мажоритарному округу в Харькове. Во время работы депутатом, в 1998-2002 гг., каждую субботу, а иногда и воскресенье я принимала людей, разбиралась в их проблемах. Тогда я знала каждую школу, предприятие. Поэтому я сейчас выступаю за изменение избирательной системы. С введением пропорциональной системы с закрытыми списками Верховная Рада бесповоротно перешла в другую реальность, где нет места реальным проблемами людей. У нас все депутаты с киевской пропиской, им нет дела до проблем регионов. Изменить это можно, вернувшись к смешанной системе, где половина депутатов будет избираться в мажоритарных округах, а другая половина – по открытым партийным спискам. В случае победы на выборах, я сделаю все, чтобы была новая избирательная система.
— Но основная работа депутата — формировать законодательное поле…
— Совершенно бесполезно. Я сейчас внефракционный депутат, и у меня нет возможности влиять на принятие законов. Но это не означает, что я не занимаюсь законотворчеством. Отнюдь. Я подала много законопроектов и надеюсь, что на многие из них депутаты откликнутся. Как, например, на проект закона об отмене запрета с 1 января 2010 года продавать молочную и мясную продукцию, произведенную в домашних хозяйствах. А если говорить глобально, у меня есть пакет законопроектов, созданных на основе «Плана развития страны». И я, как автор первых законов независимой Украины, автор концепции налоговой и других реформ знаю, что нужно делать для преодоления хаоса в законодательном поле.
Инна Малышева
